Елена Вараксина
— Как тебя зовут?
Меня зовут Елена.
— Кем ты работаешь?
Я — врач-нейрохирург и врач ультразвуковой диагностики.
— Расскажи о своей работе/профессии. Что тебе в ней нравится?
В нашем стационаре мы оказываем экстренную медицинскую помощь большому количеству пациентов с самыми разными болезнями нейрохирургического и неврологического профиля. Я преимущественно работаю с пациентами, имеющими сосудистые заболевания нервной системы. Поскольку меня сертифицировали по нескольким специальностям, то и деятельность соответствующая, многозадачная, междисциплинарная По долгу службы приходится консультировать огромное число людей, отбирать кандидатов на оперативное лечение, организовать нужную диагностику, беседовать с пациентами и их родственниками, собственно оперировать, а также вести пациентов в послеоперационном периоде. Плюс ультразвуковое сопровождение наших операций лежит на мне.
— Почему твоя работа важна?
Думаю, здесь объяснения излишни.
— Расскажи, какие проколы, татуировки или модификации видят люди, с которыми ты общаешься по работе.
Это пирсинг на лице (крылья носа, медуза). В операционной еще и уши (несколько проколов, плюс тоннели), так как я убираю волосы под шапочку. Но это лишь верхушка айсберга, конечно же. На деле у меня гораздо больше пирсинга. Еще у меня огромная татуировка на задней поверхности тела, от шеи до колен, иногда ее мелкие фрагменты видны из-под ворота рубашки.
— Случались ли в твоей жизни какие-нибудь курьёзы, связанные с работой и пирсингом?
Когда я сделала симметрию крыльев носа, то подумала, что, возможно, в сочетании с медузой это действительно может быть лишним на моем лице. Откровенно говоря, первой реакции начальства я побаивалась. А проколы свежие, на первичку установлены титановые украшения, небольшие, но весьма заметные. Мысленно приготовилась к тому, что попросят снять. Каково же было мое удивление, когда ни на утренней конференции, ни днем, когда я переговорила, наверное, со всей больницей, мне никто ничего не сказал! Ни слова. Коллеги присмотрелись к пирсингу только тогда, когда я сама обратила их внимние на это. Привыкли или же не было осбого дела до моего внешнего вида? Думаю, и то, и другое.
— Как люди реагируют на твой внешний вид? Часто сталкиваешься с предрассудками по этому поводу?
Явного негатива никогда по отношению к себе не ощущала. Скорее любопытство. Коллеги и пациенты задают стандартные вопросы, просят показать украшения, иногда просят совета в проблеме, связанной с пирсингом.
— Бывало так, что твой пирсинг мешал работе? Или наоборот, помогал?
Пирсинг мне в работе никогда не мешал, так как всегда был неотъемлемой частью моего внешнего вида. Дежурствам, научным исследованиям, написанию кандидатской диссертации тоже не препятствует. На работе я ношу небольшие лаконичные украшения. Контингент пациентов самый разный, это люди разных возрастов, социальных и культурных слоев. Посещаю множество конференций, делаю доклады, много выступаю. На подобных мероприятиях не снимаю украшения. Но дресс-код всегда соблюдаю, татуировки закрываю полностью.
— Как думаешь, уважают ли тебя коллеги на работе? За что?
Без взаимного уважения сложно трудиться в большом коллективе. Многое, конечно, и от начальства зависит. А вообще лучше спросить их самих.
— Что бы изменилось в твоей работе, если бы у тебя не было пирсинга и татуировок?
В самом рабочем процессе ничего бы не изменилось скорее всего.
— Хочешь что-нибудь сказать нашим читателям напоследок?
Ваш образ должен работать на вас, но ни в коем случае не наоборот.